«Известный сподвижник императора Александра I Михайловский-Данилевский записал в своих воспоминаниях, что "до царствования этого государя в России не было общего мнения, прежде его опасались у нас произносить слова - "правительство" и "отечество", тем менее еще рассуждать об оных, равно и о своем монархе". И долго еще после этого не могло быть речи в России об общественном мнении в политическом смысле»

«Для членов и приверженцев этой партии обнародованная в основных: законах конституция есть только ни для кого не обязательный "листок бумаги", который можно заменить другим, ибо бумага все терпит. При таком взгляде на дело конституционный порядок не в состоянии упрочиться в стране [и] придется трепетать между диктатурой пролетариата и разбоя и направленной против них военной диктатурой. Но и со стороны защитников порядка и конституции приходится встречать неправильное к ней отношение, способное поддерживать смуту в умах и тормозить успешный ход дела в новой Государственной думе. Есть защитники конституции, советующие примириться с нею, довольствоваться ею, "хотя она и не полного, не парламентского типа".»

«Большой недостаток бюрократического правления заключается именно в слабости его законодательной инициативы. Одержимый рутиною и слишком занятый борьбой за самосохранение, бюрократизм был равнодушен к улучшениям и враждебен всякой чужой инициативе. И если какое-либо ведомство и задумывало реформу, она застревала в других ведомствах, которые должны были давать свой отзыв и нередко давали неблагоприятный отзыв по личным или случайным причинам. Совершающийся гласно и на глазах всей России законодательный почин Государственной думы достаточен для того, чтобы внести жизнь в законодательную деятельность и устанавливать равновесие между потребностями страны и правительственным механизмом.»

«Но почему, скажут, понадобилось еще второе ограничение законодательной власти Государственной думы - посредством Государственного совета. Почему восходят на утверждение государя только те законодательные предположения Государственной думы, которые одобрены Государственным советом? А потому, что народовластие или опирающееся на этот принцип народное представительство нуждается в таком же ограничении, как и всякое иное самовластие. Потому что везде, как в конституционных монархиях, так и в республиках, законодательная власть разделена между двумя палатами, везде палата представителей имеет над собой верховную палату или сенат.»

«Как правом установления бюджета, так и правом запроса можно злоупотреблять ради политической борьбы. Первым - для того, чтобы привести правительство в полную зависимость от Думы или распоряжающихся в ней партий, вторым, - как это уже было во время первой Думы, для устранения министерства и захвата министерской власти.»

«При такой обособленности партий и групп парламентарная жизнь подвигается лишь путем сделок и компромиссов - взаимно между партиями или с правительством. Парламентаризм действительно обращается в ярмарку, как выразился вышеприведенный поклонник его; на немецком парламентарном языке выработался для этого особый технический термин, не особенно почтительный - Kuhhandel. Особенным искусством отличается в этом отношении клерикальная партия в рейхстаге. Эти сделки весьма часто носят на себе печать происходившего из-за них торгашества - к выгоде сторговавшихся, но в ущерб стране. Другой недостаток партийной политики - это отсутствие чувства ответственности: отвечает не лицо, а партия, и весьма часто за какую-нибудь неудачную финансовую или экономическую меру отвечает правительство, которому приходится приводить ее в исполнение. Ибо кто помнит истинных виновников ее?»

«Когда в России совершалось более уголовных преступлений, грабежей банков, почт, частной собственности, погромов с бессмысленным истреблением жилищ, хлеба и скота, как не в дни освобождения, когда не отличишь, где кончается освобожденец и где начинается разбойник? Придется и России испытать на себе слова Вашингтона: "Народ, который не хочет видеть, должен будет почувствовать". Но неужели русскому народу недостаточно опыта с родственным и соседним ему польским народом?
Неужели русская демократия проделает над русским государством то, что сделало со своей отчизной польское шляхетство?
»